Крис Ридделл - Юная леди Гот и Праздник Полной Луны
Ада взглянула на Мэрилебон.
Ее горничная была облачена в фартук со множеством кармашков, из которых торчали иголки, нитки и мотки, а на носу у нее красовались большие очки.
Ада вскочила и схватила Мэрилебон за лапу.
– Тебе не о чем беспокоиться. То, что случилось с моей мамой, было ужасно. И ты так хорошо обо мне заботилась!
Ада почувствовала, как мохнатая лапа сжимает ее руку.
– Но, – продолжала она, поворачиваясь и глядя прямо в испуганные глаза Мэрилебон, – теперь, когда мы с отцом так сблизились и у меня появились друзья в Чердачном клубе, ты смело можешь уехать. И найти свое счастье в Боливии.
Мэрилебон подалась вперед и обернула красную накидку вокруг Адиных плеч. Затем протопала обратно к гардеробу и проскользнула внутрь.
Глава десятая
Ада помчалась – сначала по ступенькам главной лестницы до самого верха, потом по коридору мансарды, вдоль которого на длину всего восточного крыла тянулась вереница закрытых дверей. Из-за них до Ады доносился низкий рокочущий храп кухарок.
Девочка совсем потеряла счет времени. Ужин, беседа с горничной, примерка маминой накидки… Но больше всего времени, конечно, она потратила на то, чтобы как следует разглядеть в зеркале себя в этой накидке.
Красное одеяние почти доходило до пола, колыхаясь вокруг Адиных щиколоток. Отороченный мехом капюшон оказался необыкновенно мягким и теплым. Накинув его, Ада глянула в зеркало – и отражение показалось ей чрезвычайно таинственным. Но лучше всего в накидке была ее этикетка:
Добравшись до конца коридора, Ада свернула за угол в темный проход, где к стене крепилась стальная лестница. Распахнув свою накидку, Ада мигом забралась по ней и, открыв люк в украшенном лепниной потолке, забралась в просторное чердачное помещение.
– Прощу прощения! – закричала она. – Сильно я опоздала?
Ада замерла на пыльных досках и пригляделась. Чердак был пуст. В центре его одиноко стоял стол, сколоченный из фруктовых ящиков, окруженный шестью выполнявшими роль стульев угольными мешками, набитыми фасолью.
Дорогая Ада, мы монтируем шпигель-шатер. Ты знаешь, что по-немецки Spiegel значит «зеркало»?
С уважением,
Артур + К.Дорогая Ада, извини, что мы тебя не дождались, но Праздник Полной Луны уже завтра, и мы все ОЧЕНЬ заняты. Я помогаю г-ну Теркеру с лотереей!
С любовью, твоя ЭмилиДорогая Ада, на кухне очень-очень много дел!
Уильям Кейк сказал, что моя сахарная обсыпка для “Иерусалима” просто суперская!
Руби чмокиДорогая Ада, я делаю уроки по вычислительной математике.
Увидимся за завтраком.
Уильям Брюквидж, эсквайрАда подошла поближе к столу. На нем лежал экземпляр «Каминной трубы», рядом с ним – деревянная ложка, а на каждом мешке – записка…
В материнской накидке Аду распирало от счастья. Теперь она снова с грустью ощутила себя одинокой. Ей так хотелось поведать Чердачному клубу о странных артистах, приглашенных Мальзельо в Грянул-Гром-Холл, и посоветоваться о том, как помочь Мэрилебон. Но их тоже поглотил Праздник Полной Луны.
Что ж, по крайней мере, завтра на этом самом празднике она сможет поговорить с отцом. Лорд Гот как раз должен вернуться из своего промо-тура. Хоть на этом празднике он откровенно скучал, особенно во время номера с подушками, он знал, что добрые поселяне очень ждут его появления, и не хотел их разочаровывать. Ада плюхнулась на мешок с фасолью и машинально взяла в руки «Каминную трубу».
Девочка сама редактировала это издание. Она собирала воедино все интересные факты, которые удавалось раскопать членам клуба, а Эмили их иллюстрировала. Затем Ада отсылала их с громнетской почтовой каретой[11] в лондонскую типографию. Отпечатанные экземпляры рассовывались под дверь каждой служанки, а остаток тиража выкладывался на концертную эстраду, для любопытствую щих громнетцев. Некоторые из них собирали полную коллекцию номеров.
Ада и другие члены клуба часто слышали недоуменные толки о том, откуда же берется этот загадочный журнал, но никогда не признавались, что это их рук дело. Потому что, как твердо заявляла Эмили Брюквидж, «первое правило Чердачного клуба – никому не говорить о Чердачном клубе».
Ада положила газету и совсем было собралась спускаться, как вдруг увидела белого голубя, влетевшего сквозь слуховое окошко. Покружив под стропилами, он сел на фруктовый ящик. Ада отвязала от его лапки записку и прочитала:
Так не все о ней забыли!
Ада промчалась по коридору мансарды и, вспрыгнув на перила лестницы, покатилась вниз, мимо фресок охотников, подглядывающих за богинями, и юношей, заглядывающихся на собственное отражение в водной глади. Потом развернулась и покатила по третьему этажу, мимо размытых пейзажей. На следующем вираже, между третьим и вторым этажами, ее поджидала Фламандская школа – кухонные столы, заставленные снедью и посудой. Еще один поворот – и Ада съехала к парадному залу под пристальными взорами предыдущих лордов Готов, глядящих на нее с портретов, в количестве пяти штук. Ада спрыгнула на мраморный пол и понеслась мимо статуй к выходу.
К шпигель-шатру она добежала почти бездыханной. Толкнула двустворчатые двери, заглянула внутрь… и не обнаружила никаких следов лорда Сидни.
– Подымай, подымай…
Ада повернулась на мрачный голос и увидела, что позади нее стоят Влад и прочие Мрак-Стукеры. Влад сделал жест в сторону вагончиков, выстроившихся сбоку от шатра. Их стенки был подняты, а внутри горели свечи.
– Все готово. Можешь начинать, – печально улыбнулась Глад.
– Начинать что? – удивилась Ада.
– Сюда, пожалуйста, – мрачно сказали Млад и Блад, взяв Аду под руки и подводя к первому вагончику.
Над маленькой сценой вниз головой висели три короткоухие летучие мыши и летучая лисица. На Адиных глазах они взлетели, перевернулись и принялись кружить вокруг ее головы. Потом мыши спорхнули на сцену, подцепили коготками обручи и снова взмыли в ночное небо. Летучая лисица по очереди пролетела сквозь каждое из них, после чего сделала сальто в воздухе, и все четверо вернулись обратно на насест.
– Отлично, Василь! Молодцы, девочки, – произнес Влад равнодушно.
Млад и Блад провели Аду к следующему вагончику. В нем оказались выстроены в ряд чашки красного дерева. На каждой было вырезано по слову.
– Ниф, Наф, Сараваф, Гивердогер, Бон, – прочитала Ада.
Млад вручил ей шпажку с зубчиками на конце и с насаженной на него зефиринкой.
– Расплавь на свечке! – буркнул Блад.
Ада послушалась и протянула шпажку к свечке, освещавшей сцену. Над ней поплыл сладкий запах. Почуяв его, из чашек поднялись морщинистые головы.
– А теперь кидай!
Ада швырнула расплавившийся кусочек в сторону чашек. Гивердогер мигом распахнул рот чрезвычайной ширины и схватил его зубами.
– Еще! – рявкнул Сараваф.
– Еще! Еще! Еще! – завыли Ниф, Наф и Бон.
– Мальчики, стоп! – печально, но твердо сказала Глад. Потом взяла Аду за руку и добавила: – Иди к Даррену.
Козел стоял на сцене в третьем вагончике, задумчиво жуя угол «Лондонского обозрения».
– Возьми любую страницу и спроси его о чем угодно, – предложил Влад, протягивая Аде газету.
Ада открыла ее и пробежала глазами.
– Какова ширина окружности регентовых панталон? – спросила она.
– Ме-е… Ме-е… Шестьдесят пишем, четыре в уме! – проблеял козел.
Ада взглянула на него с уважением.
– Сюда, пожалуйста.
Влад подвел Аду к четвертому вагончику, тому самому, на котором красовалась надпись «Посторонним вход воспрещен».
Дверца распахнулась, и из вагончика вышел лорд Сидни, сопровождаемый художником Максом Обманноком и поваром Крестоном Крутчем.
– Вы весьма пунктуальны, мисс Гот, – заявил лорд Сидни. – В нашей работе главное – все делать вовремя.
– В вашей работе… – повторила Ада. – Организации праздников, хотите вы сказать?
– В определенном роде, – улыбнулся лорд Сидни. – Видите ли, мисс Гот, мы – секретные агенты. На службе Его Величества принца-регента. Это, – кивнул он в сторону Мрак-Стукеров – агенты с 001 по 004 включительно. Крестон и Макс – агенты 005 и 006. А что касается меня, я…
